На Приразломном добыт уже миллион баррелей нефти. До конца года европейский рынок примет еще миллион. Это начало освоения российского арктического шельфа, процесс, который уже вряд ли остановить — ни политическими, ни экономическими методами давления. И огонек факельной установки, горящий посреди Печорского моря, — главное тому подтверждение
Арктическая природа не образец биологического разнообразия. Безусловно, зацветающий яркий ковер тундры хорош весной, но слишком быстро он превращается в унылую серо-желтую равнину, да и вообще слишком недолог период, когда в Заполярье появляются какие-то цвета помимо белого. То же и с океаном. В непогоду (и, конечно, когда нет льда) цветовой спектр воды изменяется в нешироких границах от бурого до серого. А непогода здесь часто. Впрочем, арктические просторы, если и не вызывают в душе теплых чувств, то чувство как минимум уважения к необъятности пространства — однозначно. Тем больше радуют глаз островки и целые острова цивилизации, пусть и с преобладанием индустриальной архитектуры, — такие как, например, поселок Варандей с белой нитью трубопровода, разрезающего тундру, комплексами нефтяных резервуаров и металлической взлетно-посадочной полосой, почти на два километра протянувшейся вдоль линии океанского прибоя. И конечно, такие как платформа «Приразломная».
Штучный товар
Конечно, шельфовых проектов по добыче нефти в мире реализуется немало, в том числе и более сложных, чем проект освоения Приразломного месторождения. Для пейзажа Северного моря, например, нефтегазодобывающие платформы вообще уже давно стали неотъемлемой частью. И платформы гравитационного типа с железобетонным основанием, укрепленным на дне, придумали не сегодня. Взять хотя бы месторождения проекта «Сахалин-2», где гравитационных платформ целых три штуки. Хотя, конечно, такие сооружения за счет сложности строительства, а значит, и его цены товар именно штучный: несколько сотен тысяч тонн массы, площадь Контроль над технологическими процессами ведется в автоматическом режиме, корректировки вносятся дистанционно, из единого центра управления в два футбольных поля, высота больше сотни метров. И морская ледостойкая стационарная платформа «Приразломная» — это действительно остров, а не какой-то там метафоричный «островок цивилизации». Особенно отчетливо это осознаешь в шторм, когда со шлюпочной палубы видно, как далеко внизу по наклонным стенкам кессона перекатываются волны, а в нескольких сотнях метров на рейде стоят ледокол-снабженец «Юрий Топчев» и танкер «Михаил Ульянов», которым в такую погоду подходить к «Приразломной» нельзя. Там — качка, они — в море, а ты — на острове. К тому же острове комфортабельном.
МЛСП «Приразломная» — это несколько сотен тысяч тонн массы, площадь в два футбольных поля, высота в полторы сотни метров
После мелкого, частого дождя, который поток воздуха, разгоняемого вертолетными лопастями, превращает в упругую водяную стену, попасть в тепло — особое удовольствие. За которым следует еще одно — снять громоздкий спасательный гидрокостюм, без которого летать над морем запрещено. Вещь, конечно, высокотехнологичная, основательная (производители обещают, что человек в таком костюме сможет находиться в ледяной воде несколько часов), но, откровенно, не самая удобная. Впрочем, безопасности на платформе вообще уделяется огромное внимание. Сложнейшая комплексная система предупреждения и предотвращения аварийных ситуаций, многоуровневая схема оповещения об эвакуации — в случае если таковые все же возникнут. Даже для учета персонала, выходящего на смену, внедрена специальная карточная система, наглядно показывающая, кто на месте, кого нет. Без этого разобраться действительно непросто: производство «Приразломной» — именно то, которое принято называть безлюдным.
Один к сорока
Когда проходишь по производственным зонам платформы, возникают ассоциации скорее с НПЗ, чем с месторождением: контроль практически над всеми технологическими процессами ведется в автоматическом режиме, а корректировки вносятся дистанционно, из единого центра управления. В итоге — много железа и мало людей. Хотя людей на «Приразломной» совсем не мало: вместимость жилого модуля — 200 человек, и именно исходя из такого количества персонала рассчитывались параметры автономности платформы — запасов хватает на две недели. Больше чем на месяц работы рассчитан и запас расходников для буровых работ, которые уже идут полным ходом. А организация процесса строительства скважин на гравитационных платформах — это особая история.
Контроль над технологическими процессами ведется в автоматическом режиме, корректировки вносятся дистанционно, из единого центра управления
По проекту разработки Приразломного предполагается ввести в эксплуатацию 36 скважин: 19 добывающих, 16 нагнетательных и одну поглощающую.
Платформа расположена в центре месторождения, и понятно, что возможности передвижения сооружения массой в полмиллиона тонн, закрепленного на дне с помощью каменной бермы, мягко сказать, ограниченны. Поэтому в основании платформы еще на стадии установки подготовлены буровые окна с водоотделяющими колоннами, между которыми и перемещается станок в процессе бурения. Пока скважин всего две — добывающая, нефти из которой уже хватило на две отгрузки, и строящаяся нагнетательная. До конца года планируется построить и поглощающую, в которую будет закачиваться весь буровой шлам (пока он вывозится на берег). Все скважины будут довольно сложными, с горизонтальными участками длиной около километра, некоторые — двухзабойные, поэтому и оборудование здесь применяется самое современное, по большей части импортное. Что в нынешних политических и экономических условиях, конечно, не лучший вариант. Впрочем, посетивший вместе с нами «Приразломную» первый заместитель гендиректора «Газпром нефти» Вадим Яковлев не склонен драматизировать ситуацию.
В плане
Проект освоения Приразломного месторождения — нефтяной, арктический, а значит, сразу и безо всяких оговорок попавший под европейские и американские санкции. Но при этом и самый защищенный от их воздействия, так как уже находится на стадии эксплуатации. В августе закончился этап опытно-промышленных работ, были введены все пусковые очереди платформы, основной процесс теперь — разбуривание месторождения. «Ничего специфического по характеру работ, по сути, не осталось, бурение практически ничем не отличается от бурения на обычном месторождении и ведется российским подрядчиком („Газпром бурение“ — „СН“), а роль иностранных сводится только к обслуживанию систем, которые эксплуатируются на платформе, и оказанию сервисных услуг, сопровождающих бурение. Это меньше 50% от общего объема работы, — уточнил Вадим Яковлев. — Учитывая ситуацию, мы, естественно, прорабатываем какие-то альтернативы, ищем возможности подбора комплектующих других изготовителей для текущих потребностей и прорабатываем варианты их изготовления российскими производителями — на перспективу».
Не должна стать критичной для «Приразломной» и еще одна неприятная для нефтяных компаний тенденция нынешней осени — снижение мировых цен на нефть. И тоже потому, что основная инвестиционная нагрузка на проект уже позади. «Каждая дополнительная скважина окупается за несколько месяцев, а когда мы выйдем на полку, уровень операционных затрат вообще не превысит $10 на баррель, — оценил первый заместитель генерального директора „Газпром нефти“. — Так что во всех реалистичных ценовых сценариях добыча на Приразломном рентабельна, и в 2020 году мы должны вернуть все инвестированные средства». «Все инвестированные средства» — это около 120 млрд рублей с начала реализации проекта.
Месячный запас расходных материалов для буровых работ хранится на платформе, а пополняют его с помощью своеобразных морских самосвалов
Так что о планах развития актива руководство компании говорит уверенно — потому что планы не меняются. К 2018 году планируется преодолеть планку в 4 млн тонн добычи, к 2021-му — выйти на пик в
До конца нынешнего года европейские покупатели получат около 300 тыс. тонн «приразломной» нефти ARCO, в следующем — не меньше. «У нас сейчас нет задачи максимизации добычи на Приразломном, не менее важно проведение всего комплекса геофизических исследований, получение дополнительной геологической информации для того, чтобы принять решение о том, необходимо ли корректировать проект разработки, чтобы определить оптимальные режимы работы скважин, — объяснил отсутствие роста объемов добычи в планах генеральный директор „Газпром нефть шельфа“ Геннадий Любин. — Есть предположение, что существующий проект можно улучшить, например, с точки зрения оптимизации капитальных затрат на бурение. Проект разрабатывался достаточно давно, за это время технологии ушли вперед, и сегодня мы можем бурить по-другому другие скважины». В следующем году скважин планируется пробурить четыре.
Разработка Приразломного месторождения только начало освоения Российской Арктики
Арктические миллионы
Обратный путь всегда короче — проверено. А попутный ветер над Печорским морем, как выяснилось, может сократить время, за которое вертолет долетает от «Приразломной» до Варандея, чуть ли не вдвое. Лента раскручивается в обратную сторону: гидрокостюм, исчезающий в тумане за иллюминатором огонек факельной установки платформы, берег океана, аэропорт Варандей с госграницей между Русским морем и русской тундрой; видавший виды 24‑й «Антонов» — шумный, пахнущий перегретым маслом, как автомобиль; Архангельск, выставляющий напоказ парадную набережную и скрывающий деревянные тротуары и бараки; снова самолет — на этот раз уже привычный боинг — и Петербург, совсем не нефтяной город, но после переезда сюда штаб-квартиры «Газпром нефти» оказавшийся в роли центра российской арктической нефтедобычи. И Приразломное — это только начало. Уже пробурена разведочная скважина на Долгинском, компании, желающие стать партнерами в разработке этого месторождения, оценивают возможности в дата-руме. «Газпром» уже получил примыкающий к Долгинскому северо-западный лицензионный участок, «Газпромнефть-Сахалин» готовится к разведке Северо-Врангелевского месторождения в Восточно-Сибирском и Чукотском море. И вряд ли это можно остановить какими-либо санкциями, тем более что европейский рынок от ARCO отказываться не намерен — это доказал первый же миллион баррелей, добытый на «Приразломной». А таких миллионов в этой пустынной и бескрайней Арктике еще очень и очень много.