История первая. Битумная прелюдия

История становления Арктики как нефтегазового региона началась с появления нескольких точек на карте, которые предопределили интерес геологов: сначала к Арктике вообще, а затем и к ее шельфу

Все известные нефтегазоносные провинции, отметившиеся в истории небывалыми фонтанами и огромными объемами накопленной добычи, начинались с незначительных, подчас едва приметных нефтяных пятен на водной глади озер, газовых струй, вырывавшихся из земных расщелин, или вкрапленного в горные породы битума. Сколько надежд породили и сколько разочарований принесли эти предвестники богатства! И чем ближе к земной поверхности были нефтяные и газовые залежи, чем мягче был климат, чем ближе рынки сбыта и надежнее пути сообщения, тем раньше и стремительнее было развитие нефтегазодобычи. В отсутствие совокупности этих и еще многих других факторов процесс поиска и освоения месторождений затягивался и, как правило, принимал черты драматической и увлекательной истории.

Наглядным подтверждением этому является история нефтегазодобычи в Арктике — территории с суровым климатом, сложным геологическим строением и ограниченным транспортным сообщением.

Ухтинский плацдарм, или первая Арктическая программа

Европейский Север России по праву считается одной из колыбелей отечественной нефтяной промышленности, и основные вехи этой истории известны. Нефтяные источники в «Северной Тартарии» (так автор называл Печорский край) были описаны голландцем Николаем Витсеном еще в 1690-е годы. В 1721 году архангельский рудоискатель Григорий Черепанов заявил в Берг-коллегию о нахождении им на реке Ухте в Пустоозерском уезде нефтяных источников. В 1745 году Федор Прядунов попросил разрешения организовать сбор выделяющейся на поверхности реки Малой Ухты нефти, и его предприятие просуществовало до 1753 года.

В 1843 году экспедиция Министерства финансов и Корпуса горных инженеров во главе с А. А. Кейзерлингом и капитан-лейтенантом П. И. Крузенштерном прошла от истока до устьев реки Печоры и дала первую геологическую схему Ухтинского нефтяного района. В 1847–1850 годах экспедицией Русского географического общества под руководством профессора Санкт-Петербургского университета Э. К. Гофмана были исследованы Северный Урал и хребет Пай-Хой (от истоков реки Печоры до Ледовитого океана). Так было положено начало научному изучению геологии Российской Арктики.

В 1864–1865 годах возник первый трансарктический проект, в котором ухтинской нефти отводилась существенная роль. Сибирский предприниматель и архангельский купец М. К. Сидоров задумал торговую операцию в районе Енисея и впервые связал освоение Северного морского пути с возможностью использования местной, добытой в высоких широтах, нефти. «В то время, — писал он позже, — я предполагал отправить экспедицию в Енисей из Печоры через Ледовитый океан на пароходе с нефтяным отоплением, так как обыкновенному пароходу достаточного запаса каменного угля на продолжительное время взять было невозможно». Опасаясь, что в качестве инвестора предприниматель привлечет иностранные фирмы, государственные чиновники не спешили идти навстречу Сидорову, и его замысел так и остался нереализованным. Хотя им было начато бурение, и первая тысяча пудов ухтинской нефти была извлечена из недр уже в конце 1860-х годов.

В это же время и государство проявило интерес к своим северным владениям. Архангельский губернатор С. П. Гагарин в 1867 году организовал экспедицию для изучения естественных и экономических условий Печорского края, на что получил из казны довольно внушительную сумму: одну тысячу рублей. В состав экспедиции вошли сотрудники губернских учреждений: учитель естествознания гимназии Ф. Д. Белинский, секретарь статистического комитета П. П. Чубинский, архитектор Д. В. Васильев и землемер А. П. Сонин. В горной части экспедиция не только осмотрела геологические обнажения, но и организовала разведочное бурение на реке Ухте прямо с плота, применяя деревянные обсадные трубы. «На третьей сажени показался мергель, пропитанный горным маслом, и в лиственничную трубу начало собираться это масло, довольно большое количество». Нефтью были пропитаны породы и в следующих скважинах. Ими были описаны и другие места с поверхностными нефтепроявлениями. «Встречаются источники, далеко отстоящие друг от друга, — сообщали исследователи. — <...> Они свидетельствуют, что на всем этом протяжении горного масла очень много, и его легко можно получить в большом количестве, буравя в надлежащих местах».

Вскоре вышел отчет экспедиции, в котором авторы не только описали экономический потенциал губернии, ее природно-климатические, транспортные условия, этнографию, но и предложили целую программу освоения региона. Книга называлась «Меры к развитию благосостояния на Печоре» и затрагивала не только сферу основных занятий жителей, но и организацию бурения и добычи нефти по склону Тиманского хребта при льготном налогообложении. «Заводчик не должен искать здесь таких богатых ключей, какие попадаются на Кавказе, — писали исследователи, — но зато колодцы будут давать постоянное, одинаковое количество горного масла, и чем лучше эти колодцы будут устроены, тем большее количество получится этого продукта. <...> Правительству всегда выгодно было бы отдавать в пользование желающим участки для этого дела бесплатно, назначив умеренную пошлину за лес <...> и обложив горное масло, которое получится, пошлиною хотя по 25 коп. сер. с пуда».

После ряда научных экспедиций и нескольких попыток глубокого разведочного бурения в 1880–1900-х годах, в 1909-м Ухтинский район, лежащий на границе Архангельской и Вологодской губерний, был признан «заведомо нефтеносным», и к нему проявили интерес уже крупные нефтяные компании «Товарищество бр. Нобель» и «Русское товарищество «Нефть», но это уже другая история.

Исторически появление на карте Европейского Cевера России одной точки с поверхностными выходами нефти на далекой речке Ухте еще не предвещало углеводородного будущего Арктики. Оторванная от транспортных путей, в суровом климате, при слабой и энергозатратной технике бурения и малоэффективной технике добычи, в отсутствие современных средств геологического поиска ухтинская нефть долго оставалась невостребованной, но сам факт ее существования заставлял о многом задуматься.

Одна из первых схем геологического строения Ухтинского нефтеносного района

Ново-Земельский дебют инженера Иванова

История арктической нефти в России немыслима без Ухты, но в строгом смысле эта область не является полярным регионом, а о нефтепроявлениях за Полярным кругом еще ничего не знали.

В сентябре 1910 года в Архангельске появился ссыльный инженер с непримечательной фамилией Иванов. Вскоре архангельский губернатор И. В. Сосновский получил из Петербурга письмо. «Ваше Превосходительство, глубокоуважаемый Иван Васильевич, <...> Зять Н. Г. Стрижова, электротехник Александр Васильевич Иванов, по окончании Политехникума в Лозанне, прибыл в Россию, где был замешан в освободительном движении, в результате чего последовала высылка его в Архангельскую губернию. <...> Он скрылся с места ссылки и пробрался на Кавказ в целях поправления своего здоровья. Здесь, занявшись практической деятельностью сообразно своей специальности, молодой человек обнаружил недюжинные способности, особенно заявив себя талантливым инженером в новой отрасли технике, в деле утилизации выходящих из нефтяных скважин газов и в деле борьбы с водою в этих скважинах».

Действительно, будучи зятем известного на Урале предпринимателя Н. Г. Стрижова и в будущем известного нефтяника И. Н. Стрижова, А. В. Иванов, скрываясь под чужой фамилией, несколько лет работал на грозненских и бакинских нефтепромыслах. Теперь ему предстояло провести два года на Русском Севере.

А. В. Иванов

Инженер и политический ссыльный, открыватель твердого битума на Новой Земле

Протекция ли, или собственная любознательность послужили причиной тому, что два губернатора Архангельской губернии И. В. Сосновский и С. Д. Бибиков в течение двухлетней ссылки А. В. Иванова поручали ему руководство экспедициями на архипелаг Новая Земля и в район мыса Канин Нос. Обе эти поездки были интересными, но для темы статьи особенно важна новоземельская экспедиция 1911 года, вклад которой в историю российской арктической нефти долгое время оставался неоцененным.

В начале июля 1911 года из Архангельска на Новую Землю вышло судно с тремя экспедициями. Один отряд возглавлял известный и вскоре погибший геолог В. А. Русанов, другой — горный инженер А. А. Свицын. Они высадились на острове Южном. Третий, под руководством А. В. Иванова, 14 июля 1911 года был высажен на Северном острове в заливе Крестовая губа, где за год до этого был построен небольшой поселок Ольгинский. Основной задачей его отряда являлось сооружение самого северного метеорологического пункта.

Справившись с заданием, А. В. Иванов и его помощник, будущий первый нарком юстиции и начальник объединения «Союзнефть», а в то время студент-юрист Г. И. Оппоков (известный в истории под псевдонимом Ломов), отправились в пеший поход.

Ольгинский поселок в Крестовой губе, Новая Земля, 1910 год

Окруженная горами Крестовая губа на тридцать километров вдавалась вглубь острова и лишь в самом конце упиралась в межгорную долину. Ее А. В. Иванов приметил во время одного из рекогносцировочных походов и теперь намеревался исследовать. Протекающие в этом районе ручьи глубоко врезались в толщу породы и давали прекрасные разрезы, что позволяло судить о геологическом строении этой части архипелага. Долиной путешественники прошли от берега Белого моря до берега Карского моря. Там в заливе Чекина в девонских отложениях в виде твердых битумов (антраксолитов) и были обнаружены первые признаки нефтеносности Российской Арктики.

4 октября 1911 года газеты опубликовали сообщение Санкт-Петербургского телеграфного агентства: «Архангельск. — Возвратилась с Новой Земли на пароходе „Королева Ольга Константиновна“ снаряженная губернатором Сосновским экспедиция Главного управления землеустройства и земледелия. <...> Инженер Иванов на Северном острове в заливе Чекина обнаружил присутствие нефти». Значение этого открытия тут же оценил В. А. Русанов, который в письме в архангельскую газету «Северное утро», подчеркнул: «Открытие г. Ивановым нефти и доманика — в связи с моим определением верхнедевонской доманиковой фауны — устанавливает замечательный параллелизм и тесную не только палеонтологическую и петрографическую связь между новоземельскими горами и Тиманским кряжем, иными словами, между Новой Землей и Ухтой».

Так скромно и буднично арктическая нефть заявила о себе впервые.

Обнадеживающее разочарование Новой Земли

4 марта 1920 года под руководством горного инженера Р. Л. Самойловича была образована Северная научно-промысловая экспедиция, ставшая эмбрионом будущего Всесоюзного арктического института (ВАИ). Ею было организовано несколько геологических экспедиций на Новую Землю. В 1921 году в районе Белушьей Губы, на мысе Сокол геологом М. А. Лавровой было найдено черное смолистое вещество. В течение 1920-х годов его скопления были встречены еще в нескольких пунктах архипелага.

В связи с обнаружением нефти на Урале в 1929 году эти находки вызвали большой интерес. Л. П. Смирнов в своей статье «Проблема нефтеносности Советской Арктики» (1935 г.) писал: «Это вещество является ничем иным, как сильно метаморфизованным асфальтитом типа антраксолита. Этот новый факт, на наш взгляд, был очень важным, так как Новая Земля является непосредственным продолжением Урала, и выяснение вопроса о наличии битумов на северном окончании Урала имело большое значение вообще для характеристики нефтеносности всего Урала и, в частности, для самой Новой Земли».

В 1933 году впервые целенаправленно на архипелаг отправились геологи-нефтяники: Б. А. Алферов на Южный остров, И. Ф. Пустовалов на Северный. Первый подтвердил многочисленные месторождения битумов, а второй впервые обнаружил капли густой, жидкой нефти. Это подстегнуло работы.

Участники XVII сессии Международного геологического конгресса на Новой Земле, 1937 год

В течение нескольких лет геологического изучения и нефтепоисковых работ на Новой Земле были собраны необходимые данные. Выводы были неутешительные. «Совокупность неблагоприятных геологических условий на северной оконечности Новой Земли (сильная метаморфизация пород, интенсивная тектоника, отсутствие в верхнесилурийских, как и в вышележащих девонских, каменноугольных и пермских отложениях пород) не позволяет возлагать надежд на встречу здесь месторождений нефти промышленного значения», — писал И. Ф. Пустовалов в 1935 году. Такой же вывод следовал и относительно перспектив Южного острова. К неудачной тектонике добавлялось еще отсутствие коллекторов, что делало дальнейшие поиски нефти бесперспективными. Тем не менее сам факт обнаружения жидкой нефти, по мнению геолога, имел большое значение. «Наличие признаков нефти на Новой Земле, — писал И. Ф. Пустовалов, — нижнепалеозойские отложения которой имеют фации, сходные с палеозоем западного склона Урала, заставляет обратить внимание на северную оконечность Урала, Пай-Хоя и прилегающих к ним районов. Там не исключена возможность обнаружения новых пунктов нефтепроявлений, связывающих Тиман с Новой Землей».

Жители Новой Земли. Самоедский чум в Маточкином Шаре

Точки на карте Европейского Севера

В 1929 году в Ухте высадилась Особая экспедиция ОГПУ (с 1931 года Ухтпечлаг). В ее составе в качестве заключенных оказались объявленный вредителем А. В. Иванов и его «подельник» геолог Н. Н. Тихонович, работавший на Ухте еще в 1901–1902 годах. Иванова в 1931 году расстреляли, а Тихонович возглавил геологический отдел Ухтпечлага и организовал поисковые работы в прилегающих районах. Поисковые партии Ухтпечтреста (гражданское название Ухтпечлага) стали продвигаться все дальше, к полярному кругу и в Большеземельскую тундру, где на реке Адзьве были найдены битуминозные горючие сланцы и скопления все тех же антраксолитов — твердых битумов.

Партии другой организации — Вайгачского горнорудного треста Главсевморпути — исследовали остров Вайгач, где в известняках силура были отмечены скопления черного пигмента органического происхождения. Их анализ показал близость к новоземельским атраксолитам.

Признаки нефтеносности Западного сектора Советской Арктики, 1938 год

В 1937 году пайхойской партией ВАИ были найдены твердые битумы на Югорском полуострове в нескольких местах вдоль берега Баренцева (Печорского) моря. Участница этой экспедиции А. К. Крылова в статье «Признаки нефтеносности Западного сектора Арктики» (1938 г.), сравнивая полученные данные, констатировала принадлежность нефтепроявлений к различным стратиграфическим горизонтам, в том числе тем, которые в Ухтинском районе дали промышленные притоки нефти. «Приуроченность твердых битумов к породам нефтеносных районов с промышленными скоплениями нефти, подобно Тиману, приводит нас к мысли о возможных скоплениях нефти если не на самих площадях с обнаруженными антраксолитами, то в прилегающих к ним областях», — писала она в журнале «Проблемы Арктики» в 1938 году.

От Новой Земли Югорский полуостров отличала совокупность благоприятных факторов. Геологи пайхойской партии подчеркивали, что там была широко распространена «брахиоскладчатость», а пермские глинистые сланцы залегали в качестве возможной покрышки над пористыми известняками карбона, которые могли служить коллекторами для аккумуляции нефти или газа. Все необходимые факторы для организации поисковых работ на нефть были налицо.

История арктической нефти начинается с появления нескольких точек на карте, которые предопределили интерес геологов: сначала к арктическому региону вообще, а затем и к его шельфу. Если бы не признаки нефти и газовые выходы, обнаруженные там, Арктика оставалась бы уделом моряков, метеорологов, оленеводов, этнографов, но не нефтяников и газовиков. А нахождение твердых битумов на Северном острове архипелага Новая Земля в отложениях, аналогичных ухтинским, позволило уже выстроить прямую, которая прошла через Печорское море, оказавшееся нефтегазоносным. Находки 1930-х годов вплотную приблизились к точке современной нефтедобычи на Приразломном нефтяном месторождении, но до его разработки было еще очень-очень далеко!